Скорость.
Город. Улица. Пожар в одном из домов. Тренированный физически человек замечает пожар и решает спасти ребенка на третьем этаже. Он искусно забегает по стене горящего здания, думает о том, чтобы двигаться молниеносно, перемещается на очень высокой скорости, влетает в окно, но тут на него обрушивается балка, зажав его под собой.
Кто оказался быстрее?
Что такое скорость? Если у меня есть ответ, значит я ограничен в своем сознании. То есть, если я решу, что скорость - это быстрое перемещение, то вполне могу оказаться под той обрушившейся балкой. Не ограничивая сознание такими параметарами, смогу развиваться свободным от правил, чтобы стать способным в кратчайший срок достичь цели. Буду двигаться, будучи восприимчивым к обстановке и она будет сама говорить мне, что значит скорость здесь и сейчас.
Оставаясь на берегу.
Есть люди, которым достаточно на жаре жизни мочить ноги в воде, но не купаться, то ли они бояться погружения на глубину, хотя смогли бы ощутить действительную прохладу, они из-за опасений убедили себя, что им это не нужно, то ли это их предназначение - сидеть снаружи, так никогда и не начав погружение туда, где станут частью океана.
Надеюсь, твоя воля не найдет пристанище на берегу, дабы не обречь на обездвиженность собственную жизни.
Вокруг люди уверены, что жизнь их развивается, бурлит, движется. Сейчас развитие меряется комфортом, большинство стремится окружить свое имя комфортом из славы и гордости, свое тело комфортом из шелка и бархата. Интересно и полезно для меня было всегда время, когда я окунался в пучину неудобства и страхов. Тело становится сильнее, но это неважно, ведь там обретается сила духовная, способная вести за собой даже слабое тело.
Счастье временно. Уверовать в счастье на берегу опасно. Прилив наступает неожиданно. Для погрузившегося же знакомы и приветственны оба состояния и во время засухи он лишь возвратится к уже знакомому состоянию, пока когда-нибудь не придет потоп, затянувший снова в пучину.
Я многого не понимаю... Наши мысли отличны от ваших. Зрелище ваших городов причиняет боль. В городах белого человека нет тишины. Нет ни единого места, где можно было бы слышать, как распускаются почки весной, как шелестят крылья насекомых. Мне кажется, что шум только оскорбляет слух. Разве это жизнь, если человек не может расслышать одинокий крик козодоя или ночной спор лягушек у пруда? Индеец нуждается в мягком говоре ветра, тихо проносящегося над лесным озером, в запахе лесной хвои после дождя. Для краснокожего воздух - сокровище, ибо им дышит все живое: и зверь, и дерево, и человек. А белый человек как будто не замечает воздуха, которым дышит. Он не ощущает зловония, как человек, который умирает уже много дней...
Об авторе:
Североамериканские индейцы / Сиэттл, сын Счвиба, вождь Сквомиш, 1854 год.
